Удивительные рассказы о реинкарнации: знакомство с тремя детьми, которые утверждают, что уже жили до этого. Перевоплощение Мамочка, я очень скучаю по моему дому

Наш Конкурс

Ева Лемге родилась в 1961 г. Работала учителем, главным бухгалтером. Сейчас возглавляет собственную фирму. Живет в Москве. С удовольствием пишет рассказы.
Это ее первая публикация.

ЕВА ЛЕМГЕ

Пигалица

Здорово, мужики! Привет, Вовка! О-о, Андрюха! Сколько лет, сколько зим! Привет, привет! Кто сегодня играет? Хорошо, что я сегодня сюда заглянул. Люблю я этот наш спорт-бар. И программу можно спортивную посмотреть, и с хорошими людьми пообщаться. Кать, мне, парочку пива, сушек, креветочек там, в общем, как обычно.
Да не смотрите так на меня, мужики! Ну, зуба нет. И синяк еще не сошел. Да хватит ржать-то, в конце концов. Ничего смешного не вижу. Ну, фингал. Ну, дырка во рту. Ну и что? можно подумать, сами красавцы писанные. В зеркало давно смотрели? Вы кстати, тоже к этому отношение имеете. Почему? Значит так, рассказываю. Помните тот вечер, когда «Спартак» играл? Ну да, три дня назад. А того козла, что с нами спорил, помните? Ага, отлично. Вот вы-то все разбежались, а я с этим уродом остался. Увижу - убью на месте, честное слово. Он, этот козел, мне, может быть, всю жизнь поломал. Я из-за него человека, можно сказать, потерял. Как? Вот слушайте.
В тот вечер вы все разбежались, и остались в баре он, я, да еще парочка ребят каких-то незнакомых. А мне тогда так идти домой не хотелось: опять ведь мать начнет пилить, что поздно пришел, что пивом пахнет. Я и сижу. Вот мы с ним по паре кружечек пивка-то и выпили. Потом еще по кружечке. Хорошо! Настроение поднялось, захотелось жить дальше. Потом он в палатку сбегал. Мы и подливали потихоньку водочку в пиво. Хороший был ершик. Сильно не увлекались. Так, для настроения. Вышли в обнимку, прям друганы, лучше некуда. И тут он вдруг как попрет на меня. Я говорю, мужик, ты что? Мы же с тобой только что пили. Ты что, офонарел? А он прет и прет. В общем, слово за слово, поцапались мы. И тут он мне как врежет! Я-то ведь парень спокойный. Драться не люблю, но тут мне так обидно стало. Ах ты, зараза, думаю, как на мои бабки водку жрать, так ты друг. А как водка кончилась, так ты вон какой борзой, подлюка. Ну и я, конечно, дал ему сдачи.
В общем, помахались мы немного. А тут свисток. Ну все, думаю, если меня сейчас менты заметут, то пиши пропало. Мать меня, точно, со свету сживет. Легавые все последние деньги отнимут, и скорее всего на работу завтра не попаду. Тогда шеф обязательно меня с работы выгонит. Он еще в прошлый раз ко мне приставал: что, говорит, Денис, о чем ты только думаешь? Вот институт ты закончил неплохо, а жизнь прожигаешь, работаешь шаляй-валяй. Выгоню я тебя, хоть и жалко. Не посмотрю, что голова хорошо варит, И когда же ты за ум-то возьмешься...
Вот поэтому, естественно, я как услышал этот свист, так и дернул в переулок. Хорошо, что этот район назубок знаю, все детство здесь провел. Бабка у меня тут рядом живет. Поэтому я и к бару этому прилепился - все равно почти каждый вечер к бабке захожу. Она уже совсем старенькая, из дому не выходит. А я то продукты ей принесу, то еще чего-нибудь.
Короче, оторвался я от легавых, убежал. Иду, уже спокойно, к метро, и показалось мне: кровь по лицу течет. Ладонью провел по подбородку - ох ничего себе! Все лицо в крови! Я в тот момент даже боли никакой не почувствовал, только злость. Вот, думаю, посидели, поболели. Иду дальше, ощупываю свою физиономию. Зуба нет. Губа разбита. Под глазом саднит. Точно, синяк будет. Физически чувствую, как наливается. Иду и думаю: «Хорошо, что время позднее: пугать некого. Народу на улицах нет, и надеюсь, что и в метро будет немного». Так и получилось. Старуха у турникетов в метро на меня даже и не посмотрела, а вагоны просто пустые. Ночь же уже.
Короче, просыпаюсь утром - голова болит, губа опухла, глаз левый почти заплыл. Этот козел мне все-таки здорово врезал. Но одно успокаивает - что ему тоже не меньше моего досталось. Вся левая сторона лица опухла, заплыла и дергает от боли. Но если повернуться к зеркалу правым боком к зеркалу вроде ничего и не видно. Ладно, думаю, поеду на работу. К шефу буду правой стороной поворачиваться. А может, еще повезет и не будет его сегодня - так иногда у нас бывает. Бриться не стал: больно, хотя щетина здорово отросла. Так и вышел из ванной: с одной стороны приличный молодой человек, только слегка небритый, а с другой - алкаш, бродяга, да что там скромничать - просто бандит с большой дороги. Мама как меня увидела, так сразу начала причитать. И чуть ли не во весь голос. И знаете, что странно? Она не губу мою жалела и не зуб выбитый, а все больше сокрушалась на тему, какой же у нее сын непутевый. Я то есть. Я говорю: хватит мать кричать, надоело хуже горькой редьки. А она все одну и ту же тему долбит и долбит - и что какая она несчастная, и за что ей такое наказание, и хоть бы я женился поскорей и, может, остепенился бы тогда, и у нее сердце бы успокоилось. Достала меня со всех сторон. Рявкнул я на мать, чтобы не приставала, оделся на скорую руку - и за дверь. В такой обстановке даже завтракать не хочется. Хочется просто послать всех куда подальше, чтобы никто не трогал, не орал, не приставал. И так голова чугунная. Настроения никакого, а день только начался.
Вот выскочил за дверь и думаю: куда идти? На работу вроде рано, да и за руль с таким перегаром садиться не хочется. Но - куда деваться? Сел я в свою машину, думаю, покатаюсь минут двадцать, оклемаюсь, и поеду потихоньку на работу. Стеклышки со своей стороны опустил, бросил в рот «Орбит» и поехал. Проехал два круга по нашему микрорайону, и только собрался выехать на проспект, смотрю - девчонка какая-то стоит на обочине. Голосует.
В старом доме, пока еще не снесли нашу хрущевку, я всех девчонок и ребят в округе знал. И старше, и младше. Стояли три наши школы рядом - английская, математическая и обычная - вот и тусовались мы все вместе. А в этом районе мы всего около года живем. В принципе, никого я тут и не знаю. Пригляделся - пигалица какая-то. Обычная такая. Лет восемнадцать. Стрижка короткая, джинсики в обтяжку, кроссовки, сверху - майка. Не футболка, не рубашка, а именно майка. Я такие в третьем классе носил. Знаете, белая такая, лапшичкой. Ну, я и остановился, Сам даже не знаю почему, - видать, свой детский сад вспомнил. Не поворачиваясь к ней левой половиной лица, кивнул. Садись, мол. Она и села. Причем так по-хозяйски. Слегка нагловато. Как будто я ей извозчик какой. Села, ноги вытянула и только потом говорит: «До метро добросите?» Я снова кивнул. Покосился на нее слегка. А голова совсем другим забита. Мне бы позавтракать где-нибудь. Да еще разговор с шефом предстоит. Глянул на часы - господи ты боже мой! А времени-то в обрез. Теперь уж точно не до еды. Только б на работу вовремя поспеть. Ну, я и погнал. Подрезал сходу пару машин. Они мне давай сигналить. Да ладно, мужики, потерпите. Меня если выгонят с работы, что делать - ума не приложу. Конечно, найти-то найду, да мать жалко. И жить на что-то надо. Да и нет у меня за душой ни копья. Я сколько ни заработаю - все трачу: то комп новый с прибамбасами куплю, то матери подкину, то бабке своей подарок сделаю - она одна меня понимает.
Короче, несусь я по дороге, машины обгоняю то справа, то слева, на желтый проскакиваю… Лечу, короче, а краем глаза вижу: девица-то моя в сидение вдавилась, вся напряглась. А носиком дергает: перегар, наверное, учуяла - скорее всего действие орбита закончилось. Но мне наблюдать за ней некогда: я на дорогу гляжу. В мои планы расшибиться в лепешку никак не входит. А тут эта пигалица вдруг еще под руку и говорит: «А у меня денег нет».
Вот дурочка. Она, наверное, думает, что я ее посадил из-за денег. Конечно, кому в голову взбредет, что на меня, двадцатишестилетнего болвана накатила детсадовская ностальгия. Майка ее мне мои самые счастливые годы напомнила. Тогда и родители не были в разводе, и бабка здорова, и любили меня все. А еще я тогда такие же точно майки носил, и пахли они детством - горячим утюгом.
Так вот, говорит она, что у нее нет денег, а мне-то пофигу. Я кивнул, а сам думаю, как бы мне в пробках на шоссе не застрять. И тут я вспомнил про одну дорогу. Дорога не дорога. Просто ослиная тропа какая-то, две машины не разойдутся. Петляет она вдоль гаражей, через лесок пробегает, но зато выскакивает почти к центру, и срезает огромнейший кусок. Я сходу и свернул на нее. Свернул резко, дерзко - и опять подрезал какого то мужика. Он вслед мне только и успел просигналить. Но догнать-то не догнал. Где ж ему меня догнать, если я в институтских гонках первые места всегда занимал.
Правда, дорога эта, на которую мы свернули, и про которую не все знают, вся очень сильно захламлена. Вся в рытвинах, по обочинам мусор валяется, бутылки там всякие, плюс еще покореженные бочки и разная металлическая рухлядь. По-хорошему по ней кататься - только машину бить, но в экстренных случаях - можно. Людей не видно. Кривые деревца по обочинам, да собаки бродячие. А еще она - узкая, односторонняя, поэтому я и гоню по ней под сотку. Молю только, чтобы навстречу никто не попался. А то встанем, упремся друг в друга. Тогда все, прощай работа.
И вдруг слышу тоненький такой голосок, жалобный: «Ой, дяденька, отпустите меня, пожалуйста. Я больше так не буду».
Поворачиваю голову и вижу, что пигалица моя совсем вся вдавилась в сидение. Сама сжалась, сумочку к груди прижимает. Кулачки как игрушечные в судороге стиснула. А глаза стали огромные как блюдца. В пол-лица. Синие-синие. Просто нереально огромные, и нереально синие. А на смуглой коже лица смотрятся вообще обалденно. И тут только я замечаю, что девка-то красавица. То есть сейчас, с этими тонкими плечиками, куцей стрижкой - просто гадкий утенок, а лет этак через пять будет ого-го! И тут мне вдруг так смешно стало: ну какой я ей «дяденька»! Конечно, с ее семнадцати-восемнадцати лет, я взрослый мужик. Но «дяденька»! Мне этой весной только двадцать шесть стукнуло. Дяденька! Я чуть не подавился от смеха. Повернулся к ней лицом и вдруг увидел в ее глазах море ужаса. Оно реально как бы плескалось в ее глазах. Я такого никогда не видел - чтобы у человека от страха были такие глаза.
И тут я все вспомнил - и про зуб выбитый, и про глаз заплывший, и про губу рассеченную. И про щетину на своих щеках. А она у меня за сутки вырастает на целый сантиметр. Черно-синяя. И увидел я себя со стороны. Прикиньте? Страх божий! Мужик, весь в щетине, опухший после пьянки, перегаром разит, глаз заплыл, под глазом синяк, зуба нет. Кошмар! В общем, я как это понял, как увидел что девчонка эта реально боится, мне стало еще смешнее. Ну, думаю, сейчас я тебя разыграю, деточка. Без гроша в кармане, а наглая. Небось, уже не в первый раз так катаешься. Ладно бы еще бабки были в кармане. Подумаешь в следующий раз, прежде чем тачку ловить.
А эта малявка, от страха уже еле лепечет:
- Дя-яденька. Отпустите меня, я так больше никогда не буду! - А сама ручку дверцы дерг-дерг.
Ну, думаю, не дай бог еще вывалиться на обочину. При таком ее хрупком строении - костей не соберешь.
- Точно не будешь? - Я брови сдвинул и специально так грозно спрашиваю. А сам уже хриплю от смеха и задыхаюсь, но лицо-то стараюсь держать сердитое: -Что же ты, девушка, машину ловишь без денег? А расплачиваться как будешь? Натурой?
А она от страха вообще уже вся дрожит, застыла как мумия, глазенки на меня вытаращила и только попискивает:
- Я никогда так не буду больше! Дяденька! Ну, пожалуйста! Ну, отпустите меня!
А меня от хохота уже судороги начались. Меня всего трясет, из глаз слезы катятся, хрип из горла вырывается, и хочется уже объяснить ей, и успокоить эту дуреху, что я не насильник никакой, и на дорогу эту я свернул, чтобы быстрее доехать, и что зуб мне вчера какой-то идиот выбил. А на самом деле я не драчун никакой, и не пьяница, а нормальный парень, институт закончил с красным дипломом, и деньги мне ее не нужны. Но вместо слов рычание какое-то получается.
Вот вы все ржете. А представьте, каково мне тогда было. Тут выскочили мы на нормальную дорогу, притормозил я. И машу ей рукой - давай, мол, иди. Я от смеха уже и говорить-то не мог. А ее и уговаривать не надо. Так дунула, что и след в одно мгновение простыл. В общем, вытер я слезы, посмотрел на себя еще раз в зеркало, вздохнул и поехал дальше.
В этот день все для меня сложилось очень удачно. И шефа не было, и с работы я свалил с обеда, и все бы ничего, парни, да только теперь разве что не снятся мне глаза эти. Я уж и так, и эдак. А они из головы не идут. Преследуют меня и днем и ночью: синие-синие, огромные-огромные, в пол-лица.
И вот прикидываю я теперь. Как только синяк сойдет и губа заживет, а покараулю-ка я несколько дней у того дома, где я эту пигалицу встретил. Вдруг живет она где-то там. Извинюсь перед ней, и расскажу заодно, как все так получилось. Что-то уж очень мне хочется снова ее увидеть. Джинсы в обтяжку, майку детсадовскую и глаза в пол-лица.

Март 2005 г.

Хроника одного превращения

Не хочу работать. Не хочу ни с кем общаться. Надоело. Кругом одни уроды. Вчера опять созвали пятиминутку и опять приставали ко мне, что я плохо работаю. Ни хрена себе плохо! Да если бы не я, они бы этот перевод еще два месяца делали. Он технический, о гидроизоляции подвальных помещений. Скука смертная. Да еще слов новых с километр. Как они мне все надоели. Пришлось сказать, что если премию не дадут, уйду к чертовой матери. Пусть ищут себе другую дуру.
Они вообще меня достали, глаза уже просто ни на кого не смотрят. Не коллеги, а сборище недоумков. И еще эта дура, секретарша Галечка, ограниченная и тупая тетка лет тридцати пяти. С дурацкой реденькой челочкой над скошенным лбом. Которая вообще ни слова связать не может, все поручаемые ей письма копирует из базы данных, и ни фразы от себя! А если говоришь ей, что надо кое-что добавить, то сплошные орфографические и стилистические ошибки. Да что говорить, когда у нее на столе постоянно стоит маленькое зеркальце, в котором она собой любуется, когда никто не видит. А сама-то - мымра мымрой. Нос - крошечная пипочка с вдавленной переносицей. Маленькие невыразительные глазки неопределенного цвета в обрамлении килограмма туши. Неровно выщипанные брови и кривые тонкие губки. Терпеть не могу с ней разговаривать. А ее все время на общение со мной прорывает:
- Наташа, а ты где одеваешься? - спрашивает она меня, когда я прохожу мимо нее в кабинет, и тут же делает подобострастное выражение на лице.
- Я вообще не одеваюсь, - это я уже грублю, - я бы с удовольствием ходила голой, только холодно.
- А те туфли, которые ты надевала на прошлой неделе, ты где купила?
Ну, типичный женский треп от нечего делать: то ли ей скучно, то ли в подруги набивается.
- А я вам не скажу, Галечка. А то вы тоже туда пойдете и купите!
По-моему слишком уж ядовито получилось - «Галечка». Только эта мамзель все равно ничего не поняла. Скушала и бог с ней.
- Вот вы какая, да?
- Да.
Господи, ну не идиотка ли. Да какая разница, где я купила туфли, ведь видно же, что не хочу с ней разговаривать.
А наш начальник?
Бывший, отставной военный. Шутки все солдатские, плоские, улыбка неискренняя, взгляд раздевающий. Даже прижатые к голове ушки вызывают тоску и ненависть.
- Наташенька, а что вы делаете вечерами?
- Курю марихуану.
- Вы всегда так странно шутите. Это что, у молодых сейчас такой юмор?
- Нет, это у пожилых сейчас такие манеры, при живых женах.
А этому «пожилому» лет сорок пять.
- Хи-хи. Ну, может, вы найдете время между вашей марихуаной, и мы поужинаем?
- А у меня, Петр Евгеньевич, диета, я после шести не ем.
Самовлюбленный до идиотизма. Слышит только себя. Наверное, думает, что все подчиненные мечтают с ним переспать. Или, во всяком случае, не имеют права отказаться. Ага. Как же.
Ведь есть же у кого-нибудь начальники не идиоты!
А самая «пестня» - это наш второй переводчик. Сальные косицы лезут за воротник, рубашка синтетическая, чтобы не гладить, ежедневный перегар с утра и ведро туалетной воды на немытое, наверное, с месяц тело. Фу, гадость.
И опять-таки идиотские шутки, похабные анекдоты в обед и наглые приставания.
- Наташ, как сегодня насчет кабака?
Можно подумать, что мы с ним только и ходим по кабакам. Ни разу не ходили и никогда не пойдем.
- Отвали, Ген.
- Нет, ну правда.
- Слушай, да пригласи ты Галечку, вы с ней как сиамские близнецы - два идиота, и оставь меня в покое, а также все мысли насчет меня. Просто, забудь и все.
- Ох, и стерва же ты, Наташка.
- Пусть я буду стервой, только отвали.
А может, просто у меня депрессия? Когда я пришла на эту работу, мне ведь они не казались такими мерзкими. Обычные люди, не отягощенные приличным воспитанием, не особо блещущие остроумием, не обезображенные интеллектом. Может я действительно стерва?
- Наташа, вы ведь Стрелец? А вы знаете, какой сегодня день?
- Нет, Гала, не знаю. - Уже шесть вечера, а я все ломаю и ломаю голову: что за день сегодня?
Эта идиотка, вечно читает различные гороскопы, вечно всем впихивает какие-то ненужные сведенья, типа: «завтра для Водолеев трудный день», или: «Львам надо быть аккуратнее при переходе улицы». Ей просто делать нечего, вот из нее и прет вся эта никому не нужная информация. Лучше бы книжку почитала, ей-богу.
- Ой, ну что вы. Сегодня для вас день исполнения желаний! Вот, смотрите, в этой газете есть японский гороскоп, и тут написано, что рожденным под созвездием Стрельцов и в год Дракона, именно сегодня, один раз в тысячелетие, дается право загадать желание. Вот вы что-нибудь загадайте, и увидите - это исполниться обязательно! Правда, там еще надо время рождения знать, но это не важно!
- Конечно. Конечно.
- Зря вы не верите. Я такие прогнозы еще не встречала!
- До свидания, Гала.
И я ушла домой.
Кто знает наши московские новостройки, тот наверняка знает, как сложно до них добираться. Сначала едешь на метро с двумя, тремя пересадками. В центре, на переходах маленькими шажками еле топаешь в затылок другим, прижимая к себе сумочку и стараясь не наступить никому на ноги. Молишь бога, чтобы не наступили и тебе. Во-первых, это больно. Во-вторых, могут порвать колготки. В-третьих, могут наступить на задник - и тогда прощай обувь.
А вечные бабки с тележками или тетки с неподъемными баулами? А гадкие подростки с шустрыми глазами. Так и кажется, что сейчас срежут сумочку. Вход в вагоны берешь штурмом. Надавливаешь всем телом на уже стоящих, опираешься на косяки дверей - и вот ты, наконец, в вагоне. Стоишь, со всех сторон прижатая чужими людьми, рельефы чужих тел вминаются в тебя, и ты становишься с ними единой массой. К тебе прижимаются изо всех сил незнакомые руки, ноги, спины, ягодицы и аромат твоих духов смешивается с запахом дешевого земляничного мыла, пота, табака, пива и еще черт знает чего. И когда тебя, наконец, выплевывают на твоей станции, ты уже смутно напоминаешь себе себя. Получилось что-то такое мятое, скомканное, всклокоченное и дурно пахнущее. Вот это оно , а уже не я, идет и встает в конец длиннющей очереди на автобус. Хорошо, если очередь ведет себя более или менее спокойно. Но большей частью приходится участвовать в битве и за автобус. Повторяется та же, уже привычная ситуация со срастанием в общую массу с населением, и обмена запахами. Короче, в результате поездки (а мой дом самый последний в городе, далее только пожарная каланча и лес), я вываливаюсь из автобуса и с тоской смотрю на последний «Рубикон» - поле грязи, по которому мне еще предстоит идти. Конечно, к середине лета оно подсохнет, и можно будет двигаться без опаски. Слава богу, какие-то добрые люди бросили дощечки. И мы, жертвы пассажирского транспорта, гуськом, друг за другом аккуратно следуем по этим мосткам. Обувь дорогую опять-таки не наденешь в таких условиях. Так и кажется, будто мы живем не в столице почти европейского государства, а в отдаленной сибирской деревне.
Когда я покупала эту квартиру, дешевле просто не было. А мне надо было быстро убраться от брата, которому жена принесла двойню. В нашу с ним однокомнатную квартиру, доставшуюся от родителей. Тогда у меня было немного денег, и я прикупила эту халупу. А хотела взять машину. Но альтернативы не было.
Вот топаю к себе домой, эмоции положительные отсутствуют напрочь, и вдруг вижу: пять или шесть собак лежат на краю этого грязевого поля. Лежат себе так смирно, клубочком свернулись, солнышко пригревает, довольные, счастливые. И я им позавидовала. Вот, думаю, хорошо бы быть собакой. Наплевать на все - на деньги, на карьеру, на шефа. Вести такую бездомную, полную опасностей жизнь и не заморачиваться.
Ладно, думаю, куплю завтра специально для них сарделек пару килограмм, и устрою им праздник.
Утром будильник как всегда прозвенел в шесть. С полузакрытыми глазами, позевывая, я сползла с дивана и потащилась в ванную. Зажгла свет и в зеркале увидела себя! Мое лицо было покрыто шерстью.
Что это? Не сон, не глюки, я не психически больная, ясно, что явь, даже не стоит щипать себя за ляжки или биться головой об стенку. Руки тоже в шерсти. Медленно провожу руками по плечам и по голове. Рыжеватая шерстка на плечах, мягкая и шелковистая. В принципе, не очень густая, но длиной почти в сантиметр. На голове остались еще мои длинные и черные волосы. Только под ними уже проросла рыжая поросль. Машинально я взяла расческу и причесалась. Потом подумала - и сняла рубашку. Вся кожа, поверх моего супердорогого загара, была покрыта шерсткой. На спине она была более густая, на груди совсем редкая. Меньше всего шерсти было на лице. Больше вроде ничего не изменилось.
В ступоре я прошла на кухню, поставила варить кофе и села на диванчик. Что это? Как это? Так не бывает! Что делать? Я сразу вспомнила Галечку, с ее дурацким японским гороскопом и мое вчерашнее желание. Нестерпимо зачесалась спина и захотелось есть. Захотелось чего-нибудь мясного. Вытащив пару сосисок из холодильника, я съела их, не дожидаясь кофе. Понятно, что на работу я не пойду. Плевать. К врачам идти бесполезно. На улицу тоже. Даже если я побрею морду, надену бейсболку, джинсы и кроссовки, то куда мне идти, и зачем? Буду ждать, что будет дальше.
Целый день я провела дома. К телефону не подходила. Кто-то позвонил в дверь - я не открыла. Смотрела телевизор и ела. Ну когда я еще могла себе позволить целый день валяться на диване и есть? Есть целый день, что хочу, благо холодильник был полон продуктов. Время от времени я сползала с дивана и подходила к большому зеркалу в коридоре. Шерсть практически не росла, только слегка чесалось все тело, и мне стало казаться, что она стала гуще. В обед я сняла одежду и поняла, что мне не только не холодно, а очень приятно быть голой. Мою кожу, мое тело не раздражали ни пластиковые табуретки на кухне, ни ковер в коридоре, ни велюровое покрытие дивана. Мешал только зуд по всей коже. Тогда я, поразмыслив, достала запечатанную бутылку виски, открыла пакет с соком, притащила из холодильника недоеденные в праздник шоколадные конфеты и устроила себе пир. Я знала, я чувствовала, что я больше никогда не буду пить виски. А как это все-таки приятно. Выпив почти всю бутылку, я уснула, легко и без снов.
Проснувшись к вечеру, ощутила жуткий голод, причем на фрукты мне не хотелось даже смотреть. К колбасе отношение осталось прежнее. Очень даже положительное. Растянувшись на диване, и ощущая блаженство, я включила телевизор и стала ждать: что же будет дальше. К ночи шерсть стала более жесткой, длинные волосы на голове выпали. Ногти слегка загнулись и затвердели. Хвоста пока не ощущалось. Просто все еще слегка чесался копчик. Разглядев внимательно себя в зеркало, я вслух призналась сама себе, что я превращаюсь в собаку.
Дождавшись поздней ночи, когда все нормальные люди уже сидели по домам или даже спали, я собрала по дому остатки еды, вывалила в сумку все замороженное мясо, сосиски, рыбу - в общем, все, что нашла в холодильнике, за исключением сыра, его я оставила себе на завтрак, и пошла к грязевому полю.
В темноте я не сразу увидела их. Они лежали и спали. Но когда я подошла поближе, они встали и настороженно повернули ко мне головы. Какое-то время мы стояли и смотрели друг на друга. Я переводила взгляд с одних на других, вглядывалась в глаза и думала: интересно, а кем вы были в прошлой жизни? Что я вообще о вас знаю?
Через какое-то время среди них почувствовалось немое движение вперед, и я присела на корточки.
- Подходите, ребята, - сказала я, доставая из сумки продукты и раскладывая их вокруг себя. - Подходите, не бойтесь, я вам поесть принесла.
После этих слов, я разбросала куски мяса подальше друг от друга, чтобы мои будущие приятели не подрались, и с удовольствием долго смотрела, как они едят. Я знала, что завтра буду с ними, и что вряд ли кто принесет нам поесть, что придется самой добывать еду, а также голодать и мерзнуть зимой, убегать от собачников, и драться за территорию. И я уже знала, что завтра они примут меня в свою компанию.
Почему-то вся эта фантасмагория воспринималась мной очень спокойно. Раньше я думала, что если со мной случится что-то нереальное, то я просто взорвусь, закачу истерику, поубиваю всех на месте. А сейчас мне было почему-то очень спокойно и легко.
Вернувшись домой, я съела оставленный на завтрак сыр, остатки сметаны, еще раз сварила себе напоследок кофе и, допив виски, улеглась спать.
Мне не было страшно, и, натянув на плечи одеяло, я подумала, что уже завтра могу проснуться в окончательном собачьем облике. Тогда я встала и открыла входную дверь, чтобы утром без проблем выйти на улицу. В противном случае мне придется долго выть. И не факт, что меня сразу услышат. Потом придут люди, соседи. Они взломают дверь, но не отпустят меня на свободу, а отведут меня к брату и скажут:
- Ваша сестра пропала. Такая жалость, примите соболезнования. А это ее собачка. Наташа закрыла ее дома, и она так выла, так выла. Возьмите ее к себе.
И Пашка оставит меня у себя, и они с женой не дадут мне желаемой свободы. Они оденут на меня ошейник, ограничат в передвижениях, будут кормить, лелеять, жалеть и гулять по очереди.
Ну уж нет!
У меня еще есть дела!
Мне надо будет еще обязательно найти эту тварь, Галечку, и ПОКУСАТЬ!!!

Превращение

Происшествие, случившееся с Грегором Замзой, описано, пожалуй, в одной фразе рассказа. Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, герой внезапно обнаружил, что превратился в огромное страшное насекомое...

Собственно, после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя вырастают в мучительные проблемы.

Грегор Замза был обычным молодым человеком, живущим в большом городе. Все его усилия и заботы были подчинены семье, где он был единственным сыном и потому испытывал повышенное чувство ответственности за благополучие близких.

Отец его обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать мучили приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у Грегора была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла на скрипке, и заветной мечтой Грегора - после того как ему удастся покрыть отцовские долги - было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы профессионально учиться музыке. Отслужив в армии, Грегор устроился в одну торговую фирму и довольно скоро был повышен от мелкого служащего до коммивояжера. Он работал с огромным усердием, хотя место было неблагодарным. Приходилось большую часть времени проводить в командировкам, вставать на заре и с тяжелым саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд. Хозяин фирмы отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К тому же он никогда не жаловался. Иногда ему везло больше, иногда меньше. Так или иначе, его заработка хватало на то, чтобы снимать для семьи просторную квартиру, где он занимал отдельную комнату.

Вот в этой-то комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной сороконожки. Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины в меховой шляпе, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести подоконника стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. "Хорошо бы еще немного поспать и забыть всю эту чепуху", - подумал он. Он привык спать на правом боку, однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял, что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому примешивался странный болезненный писк.

Далее кошмар продолжался. В его комнату стучали уже с разных сторон - и отец, и сестра беспокоились, здоров ли он. Его умоляли открыть дверь, но он упорно не отпирал замок. После невероятного труда ему удалось повиснуть над краем кровати. В это время раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел сам управляющий фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер. Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий. И Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его родителей. При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище.

За дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: "Это был голос животного". Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к её створке.

Он продолжал убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые он посмел излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности положения коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление была оглушительной. Мать безмолвно рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему кулаком. Управляющий повернулся и, поглядывая назад через плечо, стал медленно удаляться. Эта немая сцена длилась несколько секунд. Наконец мать вскочила на ноги и дико закричала. Она оперлась на стол и опрокинула кофейник с горячим кофе. Управляющий тут же стремительно бросился к лестнице. Грегор пустился за ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему непременно надо было удержать гостя. Однако путь ему преградил отец, который стал заталкивать сына назад, издавая при этом какие-то шипящие звуки. Он подталкивал Грегора своей палкой. С большим трудом, поранив о дверь один бок, Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и дверь за ним немедленно захлопнули.

После этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там подолгу. Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, - любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим оттого, что внес в жизнь близких столько горя. Из своего заточения он молча подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так как теперь семья оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная сестра должны были думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое отвращение, которое испытывали самые близкие люди по отношению к нему. Мать и отец первые две недели не могли заставить себя войти к нему в комнату. Только Грета, преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с едой. Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней, когда она приходила убираться.

Однажды его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места для ползанья. Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему стало совсем плохо. Он понимал, что его лишили нормального жилища - вынесли сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить последнее свое богатство - портрет женщины в мехах на стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной. Когда они вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за что на свете не позволит его забрать - скорее вцепится Грете в лицо. Вошедшей в комнату сестре не удалось увести мать. Та "увидела огромное бурое пятно на цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор, визгливо-пронзительно" и рухнула в изнеможении на диван.

Грегор был переполнен волнением. Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался за её спиной, страдая от своей вины, В это время пришел отец - теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами. Грета объяснила, что мать в обмороке, а Грегор "вырвался". Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек, делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине, застряв в теле.

После полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у него убираться - все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок. Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми, страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь. По вечерам семья собиралась в гостиной, где все пили чай или разговаривали. Грегор же для них был "оно", - всякий раз родные плотно прикрывали дверь его комнаты, стараясь не вспоминать о его гнетущем присутствии.

Однажды вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам - им сдали комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею покрыт, "на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер". И вот это неопрятное чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал. Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она "тысячу раз права". Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью.

Рано утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре она радостно известила хозяев: "По-глядитека, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое!"

Тело Грегора было сухим, плоским и невесомым. Служанка сгребла его останки и выкинула вместе с мусором. Все испытали нескрываемое облегчение. Мать, отец и Грета впервые за долгое время позволили себе прогулку за город. В вагоне трамвая, полном теплого солнца, они оживленно обсуждали виды на будущее, которые оказались совсем не так плохи. При этом родители, не сговариваясь, подумали о том, как, невзирая на все превратности, похорошела их дочь.

Возможно, моя история покажется для многих банальной, одной из тысячи тех, о которых Оля нам уже рассказывала . Но для меня это история перевоплощения, преображения и перерождения.

Сформировавшиеся с детства комплексы (по типу: что это за волосы, не горбься, как ты смеешься, какой ужасный почерк, зачем тебе лифчик, там и так ничего нет, не реви, рёва-корова ) и полное отсутствие понимание со стороны мамы во всех вопросах естественным образом влияли на формирование меня как девчо нки, которая командовала, во всех отношениях с мальчиками управляла ими, и даже, будучи в «гражданском браке» с молодым человеком в его (!) квартире, пилила его насчет долго лежащих плинтусов под стеной, мол что ты за мужчина, который не может их прибить, и как это, у тебя нет плоскогубцев????

Ссоры из-за моего поведения не возникали, скорее угнетение, молчание, нежелание развивать отношения. И когда я решилась сказать, что, наверное, нам нужно расстаться, а молодой человек мне даже не возразил – я задумалась…

Начался тяжелый период переосмысливания, темная полоса, сокращения на работах, уныние, спасали сигареты и взгляд на звезды из маленькой норы собственного, темного и никому не нужного мира.

Через какое-то время я наткнулась на трансерфинг реальности, далее прочла Крайона, позже начала заниматься йогой, откуда узнала о Торсунове, а потом уже и об Ольге Валяевой. Моя сестра давно уже читала ее статьи и менялась очень заметно, но меня на сайт и книги не тянуло, пока я сама случайно не наткнулась на афишу о флешмобе, будучи именно в тот день в платье на работе и не имея планов на вечер. С большими сомнениями я купила цветы и вышла на Майдан, где было уже более 100 девушек. С этого все началось. Дальше был марафон, который кардинально помог мне изменить себя и свою жизнь .

Более 5 лет до прошлого года у меня не было отношений, так как я понимала, что идет внутренний поиск себя, что я вкладываю все время в саморазвитие. И мне постоянно казалось, что вот-вот и я уже встречу своего принца (хотя часто в своей жизни мне говорили, что я хожу в розовых очках, и что то, о чем я мечтаю – в жизни не существует).

Я стала больше ходить в церковь, молиться, благодарить за все, что у меня есть, и главное, что когда пришло осознание своей ценности, появилось чувство собственного достоинства, чувство, что хочется измениться самой, и что мужчина должен быть главой семьи, и что женщина должна быть нежной, хрупкой, послушной и мудрой – в тот момент Бог подарил встречу с моим нынешним мужем. Через полгода очень романтических встреч он сделал мне предложение и вот уже совсем скоро будет год, как мы счастливы вместе в паре, будучи официально женатыми, повенчанными и неимоверно благодарными Богу друг за друга.

Оля дает нам те знания, которым нас не учили, которые дают надежду и веру в то, что существует та жизнь, которую мы себе рисуем в розовых очках, веря в принцев и романтику. Мой любимый муж недавно сказал, что он советовал своей коллеге сменить имидж и стать мягче, чтобы нравиться мужчинам, он привел ей мой пример, что сейчас меня даже в джинсы не затянешь, хотя раньше он меня не знал, просто по моим рассказам он понял, насколько изменилась моя жизнь. Я очень признательна Ольге и Алексею за их труд, за их вдохновение и за веру в то, что все в наших руках.

Желание написать этот отзыв уже давно было в моей голове, но именно когда Оля установила срок до 20 августа – я таки это сделала) Я безумно рада за всех девушек, у которых получается что-то менять и создавать желаемую жизнь.

А совсем недавно я интуитивно почувствовала, что одной девушке очень нужна книга «Предназначение быть Женщиной» и купила ее ради нее. Я не могу Вам передать чувство счастья, когда она со слезами на глазах благодарила меня за такое открытие.

Спасибо Оле за то, что она показала, как можно жить, Любить и чувствовать себя совершенно по-иному, понять, что значит «на ручки», особенно, когда это же понимает и муж, прочувствовать, что значит позволять себе делать то, что в приоритете для тебя, вдохновляться историями девушек со всего мира и дай Бог в будущем закладывать эти основы в своих детей!

С огромной благодарностью, радостью, уважением и Любовью, Светлана.

Ольга Валяева

У младшей сестры Натальи Водяновой аутизм. Когда Оксана росла, их семье пришлось столкнуться с невероятным количеством трудностей и проблем. Но именно благодаря Оксане Наталья умеет ценить жизнь и помогать тем, кто в этом нуждается.

C 20 по 23 октября Наталья и ее Фонд помощи детям "Обнаженные сердца" в третий раз проводят Форум "Каждый ребенок достоин семьи" на тему "Образование со смыслом: особый ребенок в образовательном пространстве". В Москву отовсюду съезжаются специалисты, чтобы устранить информационный вакуум, наладить связи, которых в большинстве случаев никогда не было. HELLO! встретился с Водяновой накануне форума. Наталья сообщила, что готова рассказать очень личную историю...

Наталья Водянова с сестрами Оксаной и Кристиной и мамой Ларисой

- Наталья, вашему Фонду помощи детям "Обнаженные сердца" в этом году десять лет. Вы основали его в интересах людей с особенностями развития, как у вашей сестры Оксаны?

В 2004 году я ничего не знала про аутизм и даже не догадывалась, что у Оксаны этот диагноз (при рождении Оксане поставили диагноз "детский церебральный паралич". - Ред.). Конечно, я знала, что дети с особенностями развития существуют, поэтому все наши парки и игровые площадки с самого начала были инклюзивными. Но тогда, десять лет назад, если говорить честно, я вообще считала, что между нами - мной и Оксаной - это я, а не она - тот ребенок, который находился в трудной жизненной ситуации.

Оксана была окружена нашей с мамой любовью и, как любой ребенок невинного возраста (а у Оксаны как следствие ее состояния эта невинность сохранилась до сих пор), не знала и не знает тех лишений, через которые мы прошли. Поэтому, когда я создавала Фонд, я делала это для той маленькой девочки Наташи, которой когда-то была. Каждому ребенку необходимо место, где он может играть, заводить друзей, радоваться. Маленькие дети хотят быть как все. Это уже подростки хотят выделяться, ну и мы, взрослые. (Смеется.) А детям нравится быть похожими на других. Чувство отверженности очень тяжело переживается. Я это хорошо знаю, потому что Оксана другая, а я все детство была "привязана" к ней. И это ощущение нашей изоляции было очень болезненно.

- Фонд "Обнаженные сердца" изначально стал известен благодаря строительству детских игровых парков и площадок по всей России. Как вам пришла в голову эта идея?

Мощным толчком создать Фонд стала трагедия в Беслане. И когда я думала, как помочь пострадавшим детям, я черпала вдохновение из своего детства, так как понимала, что эти дети тоже будут чувствовать себя другими, пройдя через такое испытание. Травмы, не важно, какого размера, - это травмы. А парк - это такое место, где можно потеряться и в игре забыть о реальности. Если тебя толкнули на горке, ты идешь на качели и забываешь обо всем. Игра - это одна из первых необходимостей для детей. В игре дети развиваются, в естественной обстановке учатся общаться и социализироваться. Ощущение беззаботности, даже если оно посещает ребенка всего несколько часов в день, позволяет ребенку развиваться гармонично.

- Получается, что другие дети во дворе отвергали и вас, и Оксану? С вами не хотели дружить? Вы пытались найти с ними общий язык?

Другие дети смеялись над нами, обзывали, плевались. Я по-всякому пыталась завоевать их дружбу. Если появлялись маленькие деньги (я все-таки подрабатывала с 11 лет), то покупала всем сладости или фрукты. Но в ответ я слышала что-то вроде "Ладно, Водянова, с тобой мы еще сможем дружить, только сестру свою не приводи".

- Вы соглашались на такие условия?

Нет конечно. С кем бы я оставила Оксану?!

- Но хотя бы в школе-то все было по-другому?

Мы были очень бедные, я была одета хуже всех, разрывалась между работой с мамой и уходом за Оксаной, поэтому постоянно опаздывала в школу или вообще ее пропускала. Мы все вместе жили в 18-метровой хрущевке, и от Оксаны невозможно было что-то прятать. К концу года на мои учебники невозможно было смотреть - грязные обложки, страницы выдраны. Поэтому в школе меня обходили стороной, брезгливо смотрели, не разговаривали.

- А что Оксана делала в это время?

Оксана не ходила в школу. Она не говорила и не говорит. Таких детей в нашей стране не берут в школу. В то время особенно и сейчас тоже очень редко. И это очень большая проблема, что такие дети лишены обычного общения, ограничены в правах, не интегрированы в общество, не имеют возможности развиваться. А так нам приходилось Оксану почти каждый день на какое-то время оставлять дома одну. Когда я возвращалась из школы, мы с ней ходили вокруг дома. Оксана очень любила гулять, и гулять мы должны были с ней по шесть часов без остановки. Домой ее было не затащить: не нагулявшись, Оксана начинала кричать, будто ее режут, и соседи, само собой, жаловались на нарушителей спокойствия. Часто мои друзья и команда Фонда отмечают, что я терпеливый человек, за это я благодарна сестре.

Наталья Водянова с сестрой Оксаной и старшим сыном Лукасом

- Как взрослые реагировали на вас, не спрашивали, что с Оксаной?

До десяти лет Оксана не умела проситься в туалет, поэтому могла сделать свои дела прямо на улице, никого не предупредив. Денег на подгузники у нас не было. Когда это происходило, люди часто реагировали очень негативно или с пренебрежением: "Фу, убери это! Уведи ее! Куда ты смотришь?" В эти моменты мне было очень стыдно, я прятала голову сестры под мышку и старалась скорее увести ее домой.

- Вы не знали, как научить Оксану заботиться о себе? Не было специалистов, кто мог подсказать?

Оксана была достаточно умной девочкой. Помню, как мы гордились, когда она научилась просить попить воды, а потом есть. В конце концов, когда ей было десять лет, мы научили ее проситься в туалет. Это все стоило нам больших усилий. А просьбы убирать за собой или ходить в туалет в положенное для этого место она не воспринимала. Тогда Оксаной никто не занимался, не было ни времени, ни возможности. Моя мама работала в четырех разных местах. Ей не удалось побывать ни на одном моем школьном собрании, и у нее не было времени проверять мою "домашку" или дневник. В школе я училась не очень хорошо, хотя и не была последней в классе. Мама понимала, что в условиях, в которых я расту, нельзя требовать высоких оценок, поэтому оставляла мое образование на мою ответственность.

Но дело даже не в том, что у мамы не было времени заниматься сестрой, а в том, что вокруг нас не было системы поддержки, чтобы объяснить, что делать, как общаться с Оксаной, не было элементарной информации. Мы учили Оксану, как шкодливого щенка, - хлопали по попе и повышали на нее тон, если что-то было не так. Мы объясняли ей, ругали, кричали, потому что понятно, что, живя в маленькой комнате со всем этим, мы сами не всегда выдерживали. От Оксаны невозможно было что-либо спрятать, а она очень любила и любит все смешивать. Ты приходишь домой из школы, а в одной куче вся твоя одежда, ее игрушки, мука, масло, учебники, мыло, мусор из ведра.

Сверху этой кучи сидит довольная Оксана. Добро пожаловать домой! Мы, конечно, ее за это ругали, пытались завязывать ручки шкафов как могли, но ничего не помогало, и все повторялось снова. Тогда нам казалось, что она наказывает нас за то, что мы ее оставили. А сейчас мне кажется, что она к тому же пыталась нам сказать: "Дорогие, я не дура! Вы думали, сможете меня перехитрить? Не выйдет!" Но мы тогда этого не понимали. Нам никто этого не объяснил.

26-летняя сестра Натальи Водяновой Оксана

- Правда ли, что вашей маме предлагали отказаться от Оксаны?

Когда она родилась, маме сказали, что Оксана - овощ, что она ничего не чувствует и никогда не почувствует и не поймет. Что ходить она не будет. В роддоме посоветовали обязательно отдать ее в интернат, отказаться, поскольку она испортит жизнь всем нам.

- Какой у нее характер?

У Оксаны прекрасный характер, она абсолютно солнечный человек. Ее улыбка и позитив помогали нам, когда дела были совсем плохи. В этот момент особенно были важны ее поцелуи, ее беззаботность. Сама того не зная, Оксана помогала нам с мамой справиться и переждать тяжелые дни. Она до сих пор такая. Немного степеннее, конечно, все-таки 26-летняя девушка, она научилась сдерживать свои эмоции и ведет себя как леди. Но тогда все было гипертрофированно, жизнь прекрасна, эмоции через край.

Мы с ней, конечно, были очень близки, всегда спали вместе в одной кровати, играли, очень сильно любили друг друга. Когда я уехала из России, расставание с сестрой для меня было очень болезненным. И для нее тоже. Я помню, когда я первый раз вернулась в Нижний Новгород, Оксана очень злилась на меня, стучала кулаком по полу, плакала навзрыд, так ей было тяжело, что я оставила ее.

- Вы объясняли сестре перед отъездом в Париж, зачем и куда вы уезжаете?

Нет, только когда спустя много лет эксперты Фонда "Обнаженные сердца" объяснили мне, что это нужно было сделать и как правильно подготавливать Оксану к переменам, рассказали о потенциале и эффекте общения для людей с аутизмом и на примерах конкретных людей показали это.

Наталья с сестрой Оксаной на прогулке под Нижним Новгородом

- Можно ли подробнее?

Например, меня познакомили с Алешей из Тулы. Молодой парень, ровесник моей сестры, у него тоже аутизм и даже многие проявления, как у Оксаны. Он не может говорить, или писать, или печатать, но, показывая на буквы, он может хоть и медленно складывать их в слова, слова - в предложения, а предложения - в прекрасные литературные произведения на русском и английском языках. Для меня это был такой прорыв, до встречи с Алешей я никогда не подозревала, что такое возможно.

- Почему Фонд "Обнаженные сердца" вкладывается в образовательные программы?

Потому что мы видим результат. Я вижу результат по моей сестре. Уже третий год подряд мы проводим Форум "Каждый ребенок достоин семьи", где собираются специалисты со всей страны, четыре дня работают, участвуют в семинарах, в лекциях, проводятся мастер-классы ведущих мировых экспертов, чтобы устранить информационный вакуум, чтобы такие семьи, как наша, знали, что делать и куда обратиться.

- Как работа со специалистами вашей организации и другая деятельность вашего Фонда повлияла на жизнь Оксаны?

Они полностью изменили ее жизнь и жизнь нашей семьи. У Оксаны есть друзья. Она полюбила одеваться, ухаживать за собой. Она видит в этом стимул. Раньше Оксана не задумывалась о том, как она выглядит. А сейчас она тщательно выбирает себе одежду, ей стали очень нравиться платья, просит заплетать себе волосы. В нашем Центре поддержки семьи она учится общаться, меньше бояться людей, она стала более открытой и коммуникабельной, в том числе дома, когда к нам приходят гости. Теперь она поняла, что ее может любить не только ее семья. В Центре у нее появился бойфренд, они держатся за руки, обнимаются. Денис немного ее моложе, но мы знаем много таких пар. (Смеется.)

Одна из любимых игр Оксаны - смешивать все вещи в доме в кучу. "Раньше мы не понимали, что она хочет сказать, и злились на нее", - говорит Наталья

И, конечно, все это делает нашу маму счастливой. Если раньше, когда я звонила, она грустно сетовала: "Вот весна пришла, Оксана страдает, я не знаю, что делать, как ее успокоить, она постоянно плачет", то сейчас мама рассказывает о новых Оксаниных достижениях и друзьях. У мамы появилось время на себя. Но, как и я, обретя счастье, не смогла сидеть без дела и вот совсем недавно звонит мне, просит не ругать и рассказывает, что вдруг снова ударилась в домашний бизнес. Теперь это не фрукты, а... пирожки. Работает она, как и прежде, на износ, шесть часов в день отнимает только начинка, печет по ночам, похудела на десять килограммов. Покупайте пирожки от Водяновой. (Смеется.)

- Какие у вас с Оксаной сейчас отношения? Знают ли ее ваши дети?

Да, конечно, они общаются. Они знают, что это их тетя и очень важный человек в моей жизни. Оксана очень любит своих племянников, всегда обнимает их и целует. К сожалению, мы бываем в Нижнем от силы всего пару раз в год, а для Оксаны переезды, а уж тем более перелеты очень болезненны.

- Вы не боитесь напугать детей, не хотите оградить их?

Нисколько! Оксана - их тетя, близкий человек, да, она не такая, как все, но в нашем мире много чего странного. Это реальная жизнь. Дети должны об этом знать. Тем более что, если детям все объяснить в маленьком возрасте, они начинают это воспринимать как данность. Это история нашей семьи и это разные грани жизни. Ведь у всех разные вкусы и предпочтения, то, что одному кажется интересным, другого может привести в состояние шока. У меня четверо детей, и все они совершенно разные.

Максиму сейчас пять месяцев, и он уже имеет свои предпочтения. Читаешь ему одну книгу - не нравится, начинает отвлекаться. Читаешь другую - слушает и улыбается. Иногда я перечитываю ему одну книгу шесть раз подряд, а он сидит спокойно. Для меня удивительно, что в таком маленьком возрасте он уже делает свой выбор. Вообще, у меня, как у любого родителя, задача предложить ребенку интересное "меню жизни". И присутствие Оксаны в этом "меню" направляет их жизненный выбор в пользу гуманности, эмпатии и толерантности.

- Многие мамы хотят защитить детей от лишних переживаний, боятся их травмировать.

Я помню, когда я была в интернате в Екатеринбурге, в жизни которого мы участвуем, меня поразила там очень пугающая атмосфера, жутко. Я была там первый раз, когда мы открывали детскую площадку. На открытие приехала местная элита и некоторые со своими детьми. Один из родителей разрешал своей дочке играть только на площадке и запрещал заходить внутрь интерната. Я стояла рядом и слышала, как они говорили: "Я не буду показывать своему ребенку этот кошмар, зачем ее травмировать?!"

Я тогда подумала, какую возможность урока эта девочка потеряет и как мне ее жалко. В тот момент я решила, что обязательно в следующий раз привезу сюда детей. Они должны знать, что бывает по-разному. Это повод для нашего с ними диалога и размышлений. Мы много с ними об этом говорим, и, как следствие, они благодарно относятся к той жизни, которая у них сейчас есть.

Наталья Водянова со своими детьми - Лукасом, Виктором и Невой

- А как к тому, что столько вашего времени уходит на Фонд, относится отец вашего четвертого ребенка Антуан?

Он во всем меня поддерживает. Антуан не ревнует меня к благотворительности, это важная часть моей жизни, то, что он любит во мне, уважает. В принципе, мы с самого начала не смогли бы построить серьезные отношения, если бы он меня морально не поддерживал. Ведь это дело моей жизни. Как пела Лариса Долина, "главней всего погода в доме".

- А вашу основную работу как модели Антуан никогда не просил бросить, чтобы больше времени посвящать семье?

Не просил. Потому что он знает, что если у меня появится свободное время, то я его тут же вложу в благотворительные проекты. Моделью я продолжаю работать не только ради денег, хотя и ради них тоже. Индустрия моды помогает мне привлекать пожертвования и интерес к деятельности Фонда в России. А как для многих современных женщин, для меня важны финансовая независимость и чувство востребованности индустрией. Во всем мире и в России огромное количество работающих мам, и домохозяйкой я точно быть не хочу.

- Домохозяйкой вы быть не хотите, а женой?

Первый раз я назвала Антуана своим мужем на приеме у врача. Доктор задает мне вопросы, а я отвечаю, что мой муж то, мой муж это. И потом только поняла, что первый раз в жизни так его называю. Это было до появления Максима, когда мы стали жить вместе.

- Очень часто появление ребенка - это испытание для пары...

Мы очень любим друг друга, очень хотели ребенка, поэтому для нас это стало не испытанием, а счастьем. Для меня это был не первый ребенок, но для Антуана это было особенно важно и трепетно. Может быть, сейчас рано об этом говорить, но я уже вижу, что Антуан - прекрасный отец. Я думала, что никогда не смогу любить его сильнее, сильнее некуда, но когда я вижу его с нашим сыном, я понимаю, что люблю его еще больше, чем раньше. Дети учат нас этому. И в принципе учат любить. Для меня главным примером беспредельной любви навсегда останется Оксана.

Наталья Киселева

В то время, как многие сомневаются, существует ли реинкарнация и скептически относятся к существованию прошлых жизней, есть ученые, которые исследуют рассказы о реинкарнации.

И находят факты, подтверждающие вечность жизни. А также то, что душа стремится к воплощению в своей прежней семье. Чаще всего именно дети становятся теми независимыми помощниками на этом пути.

Ведь они не предвзяты в этом плане, они говорят то, что чувствуют и знают.

Именно в историях детей ученые находят подтверждения существования прошлых жизней.

Профессор Джим Такер считает, что прошлые жизни возможны.

* имена мальчиков и их родственников были изменены.

«Когда мне было столько же лет, сколько и тебе, я переодевал тебя маленького», сказал как-то темноволосый мальчишка своему отцу. Рон повернулся и посмотрел на своего сына, которому еще не исполнилось и двух. Он подумал, что странно услышать такую реплику от малыша, но решил, что просто не правильно его понял.

Маленький Сэм делал подобные заявления на протяжении нескольких месяцев. Рон и его жена Кейти пришли к выводу, что Сэм его умерший дедушка, папа его отца Рона, который вернулся в семью. Больше заинтригованные, чем напуганные, Рон и Кейти спросили Сэма:

«Как же ты вернулся обратно?»

«Я просто раз, и очень быстро со свистом вылетел из портала,» — ответил Сэм.

Даже учитывая то, что Сэм был развит не по годам, он говорил полными, связными предложениями с полутора лет. Его родители были поражены тем, что он знает слово портал, поэтому они стали расспрашивать больше.

Они спросили, были ли у него братья и сестры. Сэм ответил, что у него была сестра, которая превратилась в рыбку.

«Кто же превратил ее в рыбку?»

«Какие-то плохие люди. Она умерла».

Задолго до этого, у дедушки Сэма была сестра, которую убили и тело ее было найдено в заливе Сан-Франциско. Рон и Кейти так же аккуратно спросили Сэма, знает ли он, как умер сам?»

Сэм дернулся назад и ударил себя по макушке, как будто там был сгусток боли. За год до рождения Сэма его дед умер от кровоизлияния в мозг.

Возможна ли реинкарнация

По данным опроса одного из американских форумов на сегодняшний день 24% американцев — или более 75 миллионов людей всевозможных религий верят в реинкарнацию. Еще по одним данным, примерно один из десяти человек может вспомнить свою прошлую жизнь.

В октябре прошлого года о реинкарнации говорили на одном из очень популярных телевизионных шоу в Америке — Доктор Оз. На американском телевидении сейчас идут два специальных шоу, посвященных реинкарнации:

• «Чужой дух внутри моего ребенка» o детях, которые помнят свою предыдущую жизнь,
• » Реинкарнация: прошлые жизни «, где люди в прямом эфире под гипнозом рассказывают о своих предыдущих воплощениях.

Почему такая популярность? Реинкарнация привлекает тем, что вселяет надежду, что мы можем быть лучше и все исправить в следующей жизни.

«Реинкарнация дает еще одну возможность все исправить . Вселенная стала намного милосерднее. Это намного лучше учений о вечном аде,» — объясняет Бэтти Стаффорд, профессор по изучению религии в Университете штата Kалифорнии.

Несмотря на популярность, немногие ученые соглашаются с идеей реинкарнации. Они считают, что в этой сфере крутятся много шарлатанов и обманщиков, которые рассказывают о том, как в прошлой жизни они были исторически важными или высокопоставленными особами.

«Реинкарнация — это «интригующий психологический феномен», — сказал профессор психологии Кристофер Френч, который возглавляет кафедру по изучению паранормальных явлений в Лондоне.

«Но я думаю, что такие воспоминания, скорее всего, ложные, чем действительные воспоминания событий прошлых жизней».

Более 45 лет группа ученых Университета Вирджинии собирала рассказы людей, которые помнят свою прошлую жизнь. Если эти рассказы будут достаточно изучены и оценены по заслугам, то это лишний раз подтвердит, что жизнь человечества не заканчивается после смерти.

Мамочка, я очень скучаю по моему дому

Среди историй Университета Вирджинии есть история мальчика из Оклахомы по имени Раян.

Несколько лет назад, когда ему было четыре года, он просыпался в слезах от ночных кошмаров. В течение нескольких месяцев, он умолял свою смущенную мать Синди, отвезти его обратно в дом, где он жил до этого.

В слезах он упрашивал вернуть его назад в яркую жизнь Голливуда с большим домом, бассейном и спортивными машинами. Однажды он даже сказал: » Я не могу жить в таких условиях. Мой предыдущий дом был намного лучше».

В эту же ночь, когда Синди пришла к Раяну в комнату и пыталась его укачать, он неустанно повторял: «Мамочка, я очень хочу домой!»

«Он был как маленький старичок, который вспоминал конкретные детали своей жизни. Он был очень раздражен и расстроен,» — рассказывала Синди.

На следующее утро она пошла в библиотеку и взяла стопку книг про Голливуд. Дома с Раяном на коленях Синди начала их рассматривать, перелистывая страницы. Она рассматривала картинки в надежде, что это его успокоит.

И вдруг Раян остановил ее на странице с эпизодом из фильма «Ночь за ночью» 1932 года и показал на фотографию одного из актеров в эпизодической роли.

«Мама», сказал он, » этот человек — я! Это тот, кем я был!»

«Я была в шоке», рассказывала Синди, » Я и подумать не могла, что мы найдем фото того человека, кем Раян считает, что был». В то же время она немного успокоилась, так как нашла зацепку.

Хотя ни Синди, ни ее муж не верили в реинкарнацию, в библиотеке они нашли книгу о детях, которые помнят свои прошлые жизни. В конце этой книги автор, доктор Джим Такер, просил родителей, дети которых делились с ними подобными историями, связаться с ним. Синди сразу написала ему письмо.

Охотники за приведениями

Доктор Такер был психотерапевтом в одной из частных клиник, когда он узнал об исследованиях в области реинкарнации под управлением Яна Стивенсона.

Я. Стивенсон был директором кафедры по изучению восприятия человеком действительности в Университете Вирджинии. Доктор Такер был заинтригован результатами работы ученых и в 1996 году начал работать с Яном Стивенсоном.

Через шесть лет, после ухода Стивенсона на пенсию, занял его место и продолжил дело.

Ученые этой кафедры собрали более 2500 задокументированных историй детей со всего мира, в которых они рассказывали о воспоминаниях своих прошлых жизней, например:

1. Двухлетний мальчик из Калифорнии, потрясающий игрок в гольф, который говорит, что в прошлой жизни был легендарным спортсменом Боби Джонс.

2. Воспоминания пятилетнего мальчика, который был слеп на левый глаз, имел родинку на шее и хромал, как его давно умерший брат.

3. Девочка из Индии, которая однажды проснулась и свободно заговорила на языке, который никогда до этого не слышала.

Доктор Такер рассказывает об этих случаях в своей книге “Возвращение к жизни: удивительные случаи детей, которые помнят свою прошлую жизнь”.

Такие дети в основном начинают говорить о своих прошлых жизнях в два, три года и заканчивают примерно в шесть, семь.

«Это происходит примерно в то же время, когда мы забываем о своем раннем детстве,» — так рассказывает доктор Такер.

Доктор очень скрупулезно относится к проверке данных о семье и о здоровье ребенка, чтобы исключить любое мошенничество.

Он также проверяет, можно ли было получить эту информацию по телевизору или в интернете. Когда проверка закончена, доктор Такер и его сотрудники начинают проводить интервью с семьей и ребенком, чтобы получить детально информацию о тех событиях прошлой жизни, о которых ребенок готов рассказать.

Потом исследователи стараются найти умершего человека, чья жизнь соответствует воспоминаниям. Это делается для того, чтобы истории детей не выглядели просто их фантазиями, а были подтверждены реальными фактами.

Около трех четвертей таких историй нашли параллель с жизнью реальных людей в далеком и не очень далеком прошлом.

У одного мальчика, который помнил, что его застрелили в прошлой жизни, были две родинки — большая над его левым глазом и маленькая параллельно первой, но сзади на голове, что выглядело как вход и выход пули при сквозном ранении.

Горящий самолет

Сведения об одном из наиболее известных недавних случаев реинкарнации доктор Такер получил в 2002 году на съемках телешоу, которое так и не вышло в эфир.

Четырехлетний мальчик Джеймс Лейнингер из Луизианы помнил, что он был пилотом во Второй Мировой войне и погиб в битве за Иводзиму.

Брюс и Андреа Лейнингер впервые осознали, что у Джеймса действительно воспоминания об этой войне только тогда, когда он, будучи двухлетним ребенком, проснулся от кошмара, крича: «Самолет разбился! Он в огне! Маленький человек не может выбраться!»

Он так же знал схему одной из конструкций самолета Второй Мировой войны в деталях, что для двухлетнего мальчика невозможно.

Например, Андреа сказала, что на брюхе игрушечного самолета бомба, а Джеймс ее тут же поправил, что это подвесной топливный бак.

Когда его родители смотрели исторический канал по телевизору, и диктор сказал, что американские солдаты японские самолеты называли «Ноль», Джеймс был уверен что их называли «Тони». И в обоих случаях оказался прав.

Мальчишка так же утверждал, что его звали Джеймс и в прошлой жизни. Он совершал полеты с корабля Натома. Андреа и Брюс разыскали достоверные данные о том, что на самом деле был такой летчик.

Джеймс Хьюстон, который во время Второй Мировой войны летал на самолете под названием Натома Бей. Он погиб в сражении над Тихим океаном.

Джеймс все время говорил о крушении самолета и просыпался от кошмаров почти каждую ночь. Его встревоженная мать нашла доктора Карла Бойман, который специализировался в изучении прошлых жизней.

Доктор Бойман настоял на том, чтобы Андреа не игнорировала рассказы сына, а наоборот, говорила с ним об этом и убедила бы его в том, что все случилось в его прошлой жизни и в другом теле. Сейчас он в безопасности. Ночные кошмары Джеймса прошли.

Профессор Фрэнч, который знаком с работой доктора Такера, сказал:

«Главная проблема в том, что исследования и изучение каждой конкретной истории и ребенка, начинается только тогда, когда семья осознала и поверила, в то, что этот ребенок прошел через реинкарнацию и обратилась к профессионалам».

Френч ставит под сомнение воспоминания Джеймса Лейнингера. Несмотря на утверждения родителей, что никогда не смотрели документальные фильмы о Второй Мировой войне, Джеймс в возрасте полутора лет ходил с ними в музей истории.

Там он был поражен самолетами Второй Мировой войны. Этот факт ставит под сомнение реальность его воспоминаний как воспоминаний о прошлой жизни.

Доктор Такер утверждает, что у него есть достаточно документов, подтверждающих истину воспоминаний, которые были собраны еще до того, как семья Ленингер услышала о существовании Джеймса Хьюстона и Натома Бей.

Профессор Френч парировал, что дети частенько по-своему интерпретируют увиденное и услышанное.
Брюс Ленингер, отец Джеймса, понимает позицию профессора Френча:

«Я тоже по натуре скептик, но вся информация, которую мы получали от Джеймса, не была неожиданной. Если кто-то хочет проверить подлинность всех собранных нами фактов, может это сделать в любое время».

Идея о том, что он и Андреа внушили сыну его воспоминания, кажется ему абсолютно безумной.

«Вы можете научить двухлетнего ребенка во что-то верить, но вы никогда не сможете заставить его ощущать и этим жить.»

Надежда жизни

Доктор Такер не спорит, что для многих ученых реинкарнация все равно остается лишь недоказанной частью жизни, вне зависимости от того, как много имеется доказательств. Для него не главное убедить неверующих, а главное подтолкнуть других задуматься над реинкарнацией как таковой.

«Я верю в возможность реинкарнации, это не тоже самое, что сказать, что я верю в реинкарнацию. Я не думаю, что стоит сомневаться в достоверности всех этих случаев, но также стоит помнить, что реинкарнируют увы не все».

Верит ли доктор Такер в то, что когда-то появится на свет ребенок, который вспомнит его же собственную жизнь?

«Воспоминания прошлых жизней все еще достаточно редки, поэтому я не уверен, что это случится. Но я надеюсь, что все таки существует какое-то продолжение после смерти для меня и для вас».

Рассказ Стаси Хорн